| Главная » Устная и письменная передача традиции: исторический обзор
Цви Грумет
На протяжении истории в еврейской культуре существовало два основных способа сохранения и передачи информации: устная и письменная. Иногда эти способы существовали параллельно, иногда дополняли друг друга. Эту статью мы посвятим небольшому историческому обзору этих методов, a так же попробуем понять, какое влияние, прямое или косвенное, оказывал тот или иной метод передачи информациии на различные элементы еврейской культуры. Эпоха Талмуда - господство устной традиции Уже в эпоху Талмуда возникли существенные различия между методами изучения Торы в Вавилонии и Палестине. У евреев страны Израиля передача традиции осуществлялась, прежде всего, посредством написанного текста. В Вавилоне же устная передача традиции была нормой даже для религиозной элиты. Для вавилонских мудрецов устно переданные легальные тексты были плотью и кровью изучения Торы. Несмотря на то, что все вавилонские мудрецы и их ученики были грамотны, роль записанного слова в раввиннистической среде была весьма ограниченной. Каждый раз, когда в Вавилонском Талмуде заходит речь о записанных протоколах, говорится о палестинских источниках. Практически нет ни одного упоминания о вавилонских записях галахических текстов (в отличие, скажем, от документов). Для наглядности позволю себе привести немного статистики, полученной благодаря проекту "Респонса" университета Бар-Илан. Слово "катав"("писать"), во всех грамматических случаях, встречается в Талмуде 11976 раз, причем в двух случаях из трех речь идет о библейских цитатах. Для сравнения, слово "амар" (сказать") встречается более 70 тысяч раз! В эпоху Вавилонского Талмуда предпочтение устной передачи информации письменной было практически аксиоматическим, хотя и неосознанным - либо в силу культурных или религиозных соображений, либо - из-за дороговизны письменных принадлежностей, а возможно, что по обеим причинам. Эпоха гаонов: устная традиция как сознательнй выбор В эпоху гаонов устная передача информации стала уже сознательным выбором. Когда речь идет о передаче традиций, связанных с Вавилонским Талмудом, предпочтение однозначно отдавалось устным источникам. Отвечая на вопросы, гаоны обращались за информацией не к письменным источникам, а к специальным "чтецам"("гарсаним"), помнившим текст наизусть. Создание же письменных копий гаоны одобряли лишь в чрезвычайных обстоятельствах. Как свидетельствует С.Д. Гойтaйн (Goitein), в материалах Каирской генизы практически не встречаются текты, относящиеся к талмудической эпохе. . Р. Аарон а-Коэн Сардаго (10 в..). говоря о том, что определенное высказывание Гемары следует понимать как риторический вопрос, а не как утверждение, писал:"Все в нашей иешиве знают, что эти слова Талмуда принадлежат одному из великих; и большинство из них, хотя никогда не видели этих слов в книге, понимают их как вопрос" (Оцер а-Геоном, том 7 стр 71, на Иевамот 39б). Таким образом, до Х века, т.е. почти 4 века после его окончательной редакции, Талмуд передавался устно. Принято считать, что эпоха собственно "устной традиции" закончилась с редакцией Мишны и Талмуда. Однако факты свидетельствуют, что устная передача сохранялась еще в течение нескольких веков после этого. В эпоху гаонов возникали предложения перейти к письменным текстам, и каждый раз эти предложения последовательно отвергались. Выбор в пользу устной традиции, сделанный в академиях Вавилонии, играл решающую роль в обеспечении контроля над традицией. Поскольку тексты были практически недоступны, единственным источником информации являлись раввины. Это особенно хорошо видно из описаний академий гаонов, самые подробные из которых относятся к Х веку и принадлежат Натану а-Бавли ("вавилонцу"). Согласно р. Натану, гаон сидел в окружении 70 учеников, сидевших в 7 рядов - своего рода имитация Синедриона. Каждый ученик имел особое место, зависящее исключительно от происхождения (сами гаоны обычно были представителями 4-5 определенных семей). Академия являлась иерархическим, практически полностью замкнутым институтом, ставившим своей задачей сохранение аутентичной традиции. Роль устной передачи информации в этом контексте понятна. Ведь единственным авторитетом в подобной системе является устная традиция, тщательно хранимая и передаваемая от учителя к ученику. Сохранение власти или расширение интеллектуальных возможностей? Казалось бы, в Средние века господство письменного текста является самоочевидным. Однако в двух независимых исследованиях, посвященных еврейской мистике, Моше Идель (2000) и Элиотт Вольфсон (2000) показали, что в этих кругах идеологическое предпочтение отдавалось устной передаче информации, и именно таким образом предписывалось сообщать наиболее эзотерическую информацию. По мнению Вольсона, устность давала возможность вносить изменение. Идель же считает, что таким образом, прежде всего, обеспечивался контроль над мистической традицией. Позиция Иделя предполагает, что в Средние века в интересующем нас вопросе не произошло принципиальных изменений по сравнению с эпохой гаонов, когда устная передача обеспечивала монопольное использование традиции представителями религиозной элиты. Принято считать, что рост грамотности связан с социальным и интеллектуальным прогрессом. В тот момент, когда книга становится доступной широким массам, она уменьшает разрыв между ученым и неученым. Тем самым бросается вызов традиционным элитам, а общество становится более восприимчивым к новым идеям. К примеру, Эльханан Рейнер продемонстрировал, что успех еврейского книгопечатания в XVI веке привел к широкому распространению галахических и философских идей испанского еврейства среди евреев Польши. Это, в свою очередь, привело к столкновению между сефардскими и ашкеназскими культурными кодами. Марк Саперштейн, изучавший проповеди известного амстердамского раввина Шауля Леви Мортеры (XVII в), продемонстрировал значительную разницу между преподаванием и проповедью. В первом случае, изучаемый текст доступен и ученику, и учителю, поэтому последнему необходимо постоянно доказывать правильность своей интерпретации. Проповедник контролирует ситуацию в гораздо большей степени. Ибо слушатели обычно не могут сразу возразить на его слова, а кроме того - не могут сразу обратиться к текстам, цитируемым во время проповеди (в связи с этим интересно было бы провести сравнительный анализ способов передачи информации при общении представителей интеллектуальной элиты с широкими массами и между собой. С большой вероятностью, эти способы будут различаться). Намеренные и непреднамеренные изменения в передаче традиции Устная передача информации требует больших "энергетических" затрат. Кроме того, несмотря на все стремление к максимальной точности, неосознанные и незапланированные изменения при устном методе неизбежны. С появлением текста, зафиксированного на бумаге, вероятность неосознанного изменения информации при ее передаче резко уменьшается (хотя, разумеется, не исчезает полностью - все мы хорошо знаем об ошибках переписчиков и опечатках). Так же расширяется возможность сознательного контроля над текстом - напрмер, в этом случае возможны такие формы редактирования, которые невозможны для текстов, заученных со слуха. Eсли широкая доступность текстов приводит к снижению авторитета "знающих", контроль над составлением этих текстов может иметь прямо противоположный эффект. Малахи Бен-Арье (2000) занимался изучением усилий по контролю над письменными текстами, предпринимавшихся средневековыми "носителями традиции". Согласно результатам этого исследования, практически все манускрипты, появившиеся после середины XIII века, "содержат не только многочисленные ошибки, накопившиеся в процессе переписывания, но и не менее многочисленные погрешности, являющиеся результатом попыток издателей и редакторов "восстановить" изначальный текст... при помощи сознательных вставок "родственных" текстов... В результате записанные тексты обладали не меньшей изменчивостью, чем устные". Вероятность сознательного искажения была особенно велика в тех случаях, когда речь шла о переводах или антологиях. И перевод, и составление антологий являются средствами, при помощи которых тексты, созданные в рамках одной культуры, адаптируются и трансформируются в процессе их интеграции в другую культуру. При этом всегда существует опасность, что при переходе в новый культурный контекст значительная часть информации, связанной со старой культурой, будет утеряна. Кроме того, в процессе перевода практически невозможно полностью избежать сознательного или несознательного искажения информации. Cовременные проблемы Грандиозные преобразования в восточноевропейских общинах в конце XIX-XX вв. ( в результате которых часть общин вовсе прекратила свое существование), сопровождались, в том числе, утратой аутентичной традиции. Массовая аккультурация и ассимиляция евреев в нееврейском культурном окружении привела к тому, что цепь передачи устной традиции распалась. Возрождение этой традиции зависит сегодня почти исключительно от записанных текстов - классических, современных, переводных и реконструированных.Как утверждает Хаим Соловейчик (1994), изучающий влияние истории на современное общество, "в результате радикально изменилась сама основа религиозной жизни", включая, в том числе, природу современной духовности. Согласно Соловейчику, место устной и динамичной миметической традиции заняла иная традиция, опирающаяся на тексты. Следствием этого стало, в том числе, резкое падение авторитета конкретных общинных раввинов, а также окостенение традиционных форм. Заключение Устаная и письменная передача информации традиционно сосуществовали на протяжении всей еврейской истории, иногда дополняя друг друга. В эпоху гаонов устная традиция доминировала, служа, среди прочего, средством упрочнения позиции правящей элиты. Любые изменения были неосознанными и нежелательными. В Средние века возросшая доступность письменных источников привело к взаимообогащению еврейских культур, возникших в удаленных друг от друга общинах, а так же сделало еврейское общество в целом более открытым для новых идей. Однако в этой ситуации вероятность сознательной манипуляции письменными источниками оказалась не меньшей проблемой, чем неосознанное искажение информации, происходящее в рамках устной традиции. Стремительный рост числа переводных текстов, характерный для наших дней, так же заставляет усомниться, насколько идентично доходит до нас исходное сообщение, а кроме того - в определенной степени подрывает авторитет религиозного руководства. Оба способа передачи информации имеют как плюсы, так и минусы - как в том, что касается сохранения авторитета традиционного руководств, так и в вопросах обновления или увеличения компетентности широких масс. Четкое осознание того, по каким правилам идет игра в каждом конкретном случае, является решающим при выборе формы передачи информации, которую следует использовать в конкретной группе и конкретных обстоятельствах. Найти правильную пропорцию между этими способами, и умелое использование сильных сторон каждого из них - важнейшая задача, которую необходимо решать еврейским педагогам каждого поколения. Библиография Beit-Arié, Malachi. (2000) "Publication and reproduction of literary texts in medieval Jewish civilization; Jewish scribality and its impact on the texts transmitted", in Transmitting Jewish Traditions: Orality, Textuality, and Cultural Diffusion, Y. Elman and I. Gershuni (eds.), Yale University Press, 225-247. Berkovits, Eliezer. (2002) "On the Return to Jewish National Life", in Essential Essays on Judaism, D. Hazony, (ed.), The Shalem Center, Jerusalem, 155-176. Elman, Yaakov. (1999) "Orality and the redaction of the Babylonian Talmud", Oral Tradition 14,1 52-99. Elman, Yaakov and Ephrat, Daphna . (2000) "Orality and the institutionalization of tradition; the growth of the Geonic yeshiva and the Islamic madrasa", in Transmitting Jewish Traditions: Orality, Textuality, and Cultural Diffusion, Y. Elman and I. Gershuni (eds.), Yale University Press, 107-137. Idel, Moshe. (2000) Transmission in thirteenth-century Kabbalah", in Transmitting Jewish Traditions: Orality, Textuality, and Cultural Diffusion, Y. Elman and I. Gershuni (eds.), Yale University Press, 138-165. Elhanan Reiner. (1993) "Temurot bi-Yeshivot Polin ve-Ashkenaz be-Me'at ha-16-ha-17 veha-Vikku'ah 'al ha-Pilpul,: in Ke-Minhag ashkenaz u-Polin: Sefer Yovel le-Hone Shmeruk, Qoves Ma'amarim be-Tarbut Yehudit, I. Bartal, C. Turniansky, and E. Mendelsson (eds.), Jerusalem, 9-80. Saperstein, Marc. (2000) "The sermon as oral performance", in Transmitting Jewish Traditions: Orality, Textuality, and Cultural Diffusion, Y. Elman and I. Gershuni (eds.), Yale University Press, 248-277. Soloveitchik, Haym. (1994) "Rupture and Reconstruction: The Transformation of Contemporary Orthodoxy", Tradition 28:4, 64-130. Waxman, Chaim Isaac. (1991) "Toward a Sociology of Psak", Tradition 25:3,12-25. Wolfson, Elliot Reuben. (2000) "Beyond the spoken word; oral tradition and written transmission in medieval Jewish mysticism", in Transmitting Jewish Traditions: Orality, Textuality, and Cultural Diffusion,Y. Elman and I. Gershuni (eds.), Yale University Press, 166-224. |